Июньская поездка в Мариенбург

Мариенбург! Ах, сколько в этом слове западноевропейского! И кто-то сразу наверняка вспомнил знаменитый замок, названный в честь Девы Марии, – резиденцию великого магистра Тевтонского ордена. И возник вопрос: как это удалось в условиях карантина и закрытых границ проникнуть на территорию Польши. А вот и ошиблись! У России есть свой Мариенбург. И назван он в честь Марии Федоровны, жены великого князя Павла Петровича, будущего Павла I. И это даже не город, и никогда им не был, а исторический район города Гатчины, что в Ленинградской области. Появился Мариенбург, когда Павел получил во владение Гатчинский дворец. И для «защиты» его построил деревянную крепость и назвал ее Мариенбургом. Все-таки его сознание было полностью подчинено военным представлениям на прусский лад. А вокруг крепости вскоре образовалась слобода, которая, после того как Павел императорским указом даровал Гатчине городской статус, стала городской частью. Но ничего не осталось от этой деревянной «твердыни». И не за этим я сюда ехала. И даже не затем, чтобы посмотреть знаковые постройки Мариенбурга более поздних времен, а чтобы пройтись по Егерской слободе. План состоял в том, чтобы выйти на платформе «Мариенбург», погулять немного, а затем основательно осмотреть Егерскую слободу, дойти до следующей платформы «Гатчина-Балтийская» (по прямой 2,5 км), откуда уехать в Петербург. Но Мариенбург затянул.

Выхожу на платформе «Мариенбург», передо мной памятник архитектуры – здание станции.

Когда в 1870 году начались работы по строительству Балтийской железной дороги, это нарушило спокойную жизнь тихой слободы. Через два года открыли регулярное движение из Санкт-Петербурга до Гатчины. Обыватели слободы быстро сообразили, что этим стоит воспользоваться и обратились с прошением открыть здесь платформу. И добились своего. Платформа была построена в 1879 году на средства жителей Мариенбурга. Проект платформы и вокзала был выполнен архитектором П. С. Купинским, который проектировал и Балтийский вокзал, и вокзал в Гатчине. Вот только эти вокзальные здания, тоже деревянные, не сохранились. А вокзал в Мариенбурге уцелел. Сегодня это уникальный архитектурный образец железнодорожного строительства дореволюционного времени.

Открытие платформы превратило слободу в модный дачный поселок. Начинается строительство загородных домов. Сначала участки получили придворные: лакеи, камердинеры, гардеробмейстеры и т.д. Ну а за императорской обслугой последовали просто состоятельные люди, которые застраивали Мариенбург удивительно красивыми домами. К сожалению, их сохранилось не так много. Наискосок от здания станции стоит теремок, иначе не скажешь.

За ним закрепилось название «Дом с башней», а второе – «Дача В.В. Грачева». Этот деревянный терем стал визитной карточкой дачного поселка. Не поверите, сейчас здесь магазин «Садовод» - не нашлось лучшего применения!

Творческие личности привечали Мариенбург. В «Доме с башней» в 1904 году снимали жилье Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. В Мариенбурге жил придворный художник Рудольф Френц. Его местожительство связано с тем, что он был приписан к Императорской охоте, которая при Александре II находилась в Гатчине. Сохранился дом художника.

Дачная жизнь Мариенбурга продолжалась и в советский период. Как и раньше это место выбирали люди творческие.

Что изначально планировала посмотреть в Мариенбурге, так это здание конторы бывшего медеплавильного завода. По дороге к нему наткнулась на пожарную часть.

К сожалению, не удалось ничего о нем выяснить. Даже год постройки. Известно, что в 1877 году после создания Гатчинской вольной пожарной дружины Мариенбург стал ею обслуживаться, здесь открыли отделение, состоящее из одной комнаты для дежурного с «электрическим звонком», т.е. телефонным аппаратом. Когда искала информацию о пожарной части, наткнулась на любопытный факт: в начале XX века брандмейстером, т.е. пожарным, в Мариенбурге служил Александр Александрович Крупский, двоюродный брат Надежды Константиновны. Кто-то стремится раздуть пожар, а кто-то его тушит.

Подхожу к красивому зданию конторы бывшего меднолитейного завода.

Этот завод в 1877 году основал отставной генерал-майор артиллерии Александр Степанович Лавров. Он еще был изобретателем, несколькими годами изобрел фосфористую бронзу. Собственно, для продвижения своего изобретения он и основал завод. Это было время войны на Балканах, и завод выпускал запасные части для орудий. Но как только война закончилась, поставки на фронт прекратились, хозяин предприятия приступил к поиску новых потребителей изделий из фосфористых сплавов. Таковыми оказались многочисленные заказчики на церковные колокола. Завод то и прославился благодаря литью колоколов, которые отличались удивительной прочностью.

Последней работой завода А.С. Лаврова при его жизни стал подбор колоколов для собора Петропавловской крепости. С 1790 года по начало ХХ века на колокольне Петропавловского собора Санкт-Петербурга находились двенадцать колоколов, два из которых бездействовали из-за трещин. В декабре 1904 года было принято решение заново отлить колокола для собора. На Гатчинском заводе А.С. Лаврова отлили двадцать семь колоколов. Произошло это в 1905 году, уже после смерти основателя завода. С отливкой колоколов для Петропавловского собора связан интересный эпизод: на завод для переливки должны были отправить старые, поврежденные колокола из прежнего подбора. Однако три из них оказались настолько уникальными, что Императорское Археологическое общество настояло на их сохранении. Колокола передали на хранение в Русский музей и музей Артиллерии. В память об одном из них — колоколе, отлитом в 1688 году мастером Михаилом Лодыгиным, который очень ценили за красоту звучания, — на заводе Лаврова был отлит колокол такого же веса (219 пудов — около 3600 кг). На нем даже воспроизвели надпись предыдущего благовестника с добавлением текста о переливке. Все колокола подбора 1905 года до настоящего времени находятся на колокольне собора Петропавловской крепости Санкт-Петербурга.

Предприятие и сейчас работает, только сменило профиль, изготавливает оборудование для бумажной промышленности.

Далее мой путь лежал в соседнюю Егерскую слободу. Она возникла в конце 1850-х годах, когда Александр II распорядился перевести придворную императорскую охоту из Петергофа в Гатчину. Для обслуживания любимой забавы императора участок около Мариенбурга был застроен типовыми домами.

Кто-то считает их стиль русским, кто-то альпийским, типа шале. Первые говорят о резном украшении: петушки на коньках крыш, затейливых наличниках. Вторые указывают на другое украшение. Когда-то на фронтоне каждого дома можно было увидеть настоящие оленьи рога (эмблему охоты), как это делается в Альпах. На домах были прибиты дощечки с надписями золотыми буквами: «Ловчий его величества», «Старший стремянный», «Главный доезжачий», «Оруженосец его величества», «Лекарь» и т.д.

С подобными объектами культурного наследия, как правило, беда. С одной стороны, их требуют сохранять и, значит, не вносить изменения. С другой стороны, их обитателям хочется нормальной жизни. В период массовой приватизации жильцы домов воспользовались предоставленными правами, хоть немного улучшили условия: провели водопровод и канализацию. Те времена прошли, теперь власти запрещают вносить изменения, но сами поддержание домиков в приличном состоянии не финансируют, отдавая это на откуп жильцам. Вот одна из бывших караулок Егерской слободы.

Ныне представляет печальное зрелище. Такие караулки стояли у каждых ворот на территорию слободы, а она была обнесена высоким забором. Стояла эта караулка у Красных ворот. Судя по названию, они были главными. Обслуживали жители Егерской слободы охотничьи угодья, которые издавна назывались зверинцами. О гатчинском Зверинце упоминала в одной из заметок. Эта лесопарковая зона сохранилась. А вот ремиз – могучий столетний бор, где водились дикие косули, исчез.

Помимо жилых зданий была масса хозяйственных построек, поскольку хозяйство было огромным. На одну такую набрела.

Главной, конечно, была псарня. "Там были устроены отделения для борзых и гончих собак. Рядом была выстроена специальная кухня, где для собак готовили бульоны, каши и даже мучные галеты с фаршем. Через собачьи дворы был пропущен ручей, в котором летом собаки мылись и плавали. Каждый день собак выводили на прогулку. Они шли колоннами по семь—восемь рядов, и в каждом ряду было по 8—10 собак. Впереди колонны, сзади и с боков шло по одному егерю с арапником в руках, которые следили за порядком. Собаки были вымуштрованы и не нарушали порядок".

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы можно назвать сердцем Егерской слободы, а также архитектурным шедевром, достойным внимания. Она была торжественно освящена в 1888 году в присутствии императора Александра III и служила приходским храмом императорской охоты. Колокола, естественно, были отлиты на заводе А.С. Лаврова.

В общем эти два исторических района города Гатчины выглядят абсолютно по-деревенски и очень мило.

Даже не ожидала, что увижу совершенно сельские картины всего в 50 км от Петербурга.