Ну, и где в музее батут?

Мои коллеги своих отпрысков «угнетают» музейными посещениями с запредельно раннего возраста, даром, что в Петербурге каждый музей стремиться разрабатывать специальные программы для детишек. Я же, глядя на своего внука, который напрочь лишен какой бы то ни было созерцательности, и у меня ассоциируется с вечным двигателем, оттягивала и оттягивала этот момент. И вот, когда парню уже стукнуло пять лет, решила, что пора. А тут еще коллега сказала, что ходила со своей внучкой на выставку японского искусства.

Любимая книга у нас – «Лесная азбука», поэтому и выбор пал на Зоологический музей. Он у ребятни пользуется неизменным успехом. И, действительно, когда мы вошли в музей всего лишь через полчаса после его открытия, там уже куча детворы копошилась.

Начало меня воодушевило. Ничего, кроме возгласов удивления и восхищения при виде огромного скелета синего кита (самого гигантского живого существа, когда-либо жившего на земле), который со II-й половины XIX века встречает посетителей в холле, я не ожидала.

Внук прыгал от одного экспоната к другому, и я только и слышала: «Ой, какой хорошенький, ой, какой пушистенький!», «Ой, а что он делает?». А затем последовал вопрос, который меня сразил: «Где здесь батут?». Стала объяснять разницу между музеем и торгово-развлекательным центром. Отсутствие в музее батута резко снизило интерес и испортило настроение. В этом царстве чучел нет жизни, нет движения, в общем, никакого экшена. Наше первое посещение музея оказалось не продолжительным.

Выждав две недели, решила предложить другой вариант. Наша квартира вот уже года два находится на переднем крае огневого рубежа, подвергаясь практически беспрерывному обстрелу. Поэтому военная тема напрашивалась сама собой. И вот прекрасным солнечным утром после того, как солдат подкрепился кашей, сказала, что сегодня мы идем в Артиллерийский музей. Последовал вопрос: «А батут там есть?». Отсутствие батута вызвало протест и встречное предложение по захвату вражеского редута-дивана. Возглавить военную операцию было поручено мне. Грех было не воспользоваться назначением на командную должность. После того, как противник был выбит с дивана, я как командир распорядилась перенести боевые действия в Артиллерийский музей. Как ни удивительно, это сработало.

И вот мы вскоре выходим на Кронверкскую набережную, и перед нами в лучах весеннего солнца горит шпиль Петропавловского собора. Выдаю краткую информацию о том, что отсюда начинался Санкт-Петербург, а это та самая крепость, которую построил Петр I (о нем внук уже кое-что слышал). А здание напротив крепости – это Кронверк, укрепление для защиты крепости, теперь Артиллерийский музей. Размещение музея в укреплении, которое должно защищать город, внук категорически посчитал неверным стратегическим решением: «А если блокада будет, как будем защищаться?». В детском саду им рассказывали про блокаду Ленинграда, и это произвело сильное впечатление; время от времени он заводит об этом разговор. Войдя во внутренний двор, увидел массу техники. Это, наверное, его успоколило на случай блокады и примерило его с фактом существования музея на территории военного объекта.

Артиллерийский музей хорош тем, что здесь много предметов, которые можно потрогать.

Сразу включилась фантазия, стал моделировать игровые ситуации.

Очень понравился макет Бородинского сражения. Первым делом выяснил, где наши, а где враги. О французах слышал впервые, и чтобы не прослыть неосведомленным заявил: «А еще мы с немцами воевали!». Остановились у бюста Кутузова, выслушал краткую информацию и резюмировал: «Какой то он толстоватый!». Потом подбежал к скульптуре Суворова. (Мы, вероятно, чтобы ввести противника в заблуждение, передвигались не предписанным хронологическим маршрутом, а хаотично. Военная хитрость! Опять же, «нормальные герои всегда идут в обход»!). Худощавый Суворов был сплошной порыв, и выражение лица было соответствующее. Вопрос: «А чего это он улыбается?». Ответ, что радуется победам, вполне удовлетворил внука.

Впечатление произвела парадная литавренная колесница. Очень удивился, что она предназначалась не для перевозки главного командира (авторская формулировка сохранена), а для вывоза на парадах полкового знамени.

Дальше на нашем пути был Рыцарский зал. С эрмитажным он, конечно, не сравниться. Но для маленького ребенка экспонатов было достаточно. А главное, здесь подготовлена экипировка для фотосессии. Примерив доспехи, внук отказался в них фотографироваться, сказал, что слишком тяжелые. Мы досконально обсудили вопрос неудобства такого обмундирования. А вот с мечом он охотно сфотографировался.

Продвигаясь по военным тропам, обнаружили «Артиллерийское кафе». Неплохой маркетинговый ход музейной администрации. Солдат должен быть сыт!

Ребенка еще немного хватило, чтобы осмотреть часть экспозиции начала XX века,

и после этого практическое применение полученной информации продолжилось во дворе музея.

Когда возвращались, спросила, пойдем ли еще в другой военный музей, Музей Суворова. Ответ был по военному кратким. И альтернативный вариант военной операции под кодовым названием «Батут» больше не поднимался.