Узбекские хроники. Хроника шестая, бухарск6о-самаркандская.

Рано утром, еще до завтрака, вышла побродить по Ляби-хаузу.

Солнце уже встало, редкие прохожие спешили по своим делам. Не хотелось уезжать. Полтора дня – это мало на Бухару. Город располагает к неспешным прогулкам. Правда, мы еще не прощались с Бухарой. Первая половина дня была отдана двум шедеврам в черте города и двум – за его пределами.

Минут через 5 после старта у гостиницы наш автобус притормозил, и мы по пыльной улочке с глинобитными по большей части домиками прошли к медресе Чор-Минор.

Памятник необычен по своей архитектуре для Узбекистана. Считается, что он обязан своим видом заказчику-купцу, который побывал в Индии и был покорен Тадж-Махалом. Существует мнение, что купец хотел воплотить в конструкции определенную идею: все люди, части света и страны равны перед богом. Четыре башни медресе (Чор-Минор в переводе значит «четыре минарета») обозначают четыре мировые религии. Во всяком случае, в некоторых элементах, украшающих башни, угадываются крест, христианская рыба и буддистские молитвенные колеса. И вся эта красота стоит посреди откровенно неухоженной территории с кучами строительного мусора, бездействующим хаузом.

Сооружение находится в углублении (за два столетия культурный слой вокруг него нарос) и во время паводков медресе затапливается, и происходит это достаточно регулярно.

Следующая остановка была у мавзолея Саманидов.

Не спеша, обходим знаменитый памятник вокруг, любуясь сплошным узором, созданным исключительно кирпичной кладкой.

Заходим внутрь – и видим еще более виртуозные узоры.

В Средневековье здесь было кладбище, от которого уцелела пара мавзолеев. В настоящее время это центральный парк. Нелепость ситуации в удивительной дисгармонии рядом расположенных аттракционов и древнего памятника.

Территория парка огромна, и перенести аттракционы в другое место вполне возможно. Но, как-то не думают об этом.

Дальше едем к комплексу Накшбанди.

Место это для мусульман священное. Три паломничества сюда приравниваются к хаджу в Мекку. Но туристов сюда возят, поскольку сооружения древние, сохранились хорошо. Паломники к присутствию туристов относятся спокойно.

Комплекс большой, включает много построек и некрополь с захоронения бухарских правителей.

Главная святыня – место захоронения Накшбанди, которое в 1544 году было оформлено в виде склепа над землей.

И на прощание с Бухарой - загородная резиденция последнего бухарского эмира Ситораи Мохи-хоса. Очень необычный и интересный комплекс. Это, наверное, единственное место, где можно встретить стилизацию Востока под Запад. Обратных примеров, Запада под Восток, сколько угодно, а этот единственный в своем роде. И дело здесь не столько в том, что над его созданием трудились местные мастера и русские инженеры, сколько в желании эмира. Он строил его с расчетом пригласить российского императора Николая II.

Между прочим, один из входов в церемониальные помещения опять «стерегут» курьезные львы.

Комплекс представляет собой поместье с садом и несколькими зданиями.
Главная изюминка этой резиденции - интерьеры, где сплав русского и бухарского достигает своего апогея. Белый тронный зал церемониального дворца.

Поражаешься чистоте, легкости, воздушности помещения. Тонкое кружево ганча положено поверх зеркальных поверхностей.

В следующем зале поверх зеркал положены витражи, первые в Туркестане.

А потолок еще одного зала похож на неф какой-нибудь византийская базилики.

Наискось от церемониального дворца стоит гостевой или восьмигранный павильон, который эмир строил как личные покои Николая II. У павильона убранство ещё роскошнее, начиная с крыльца.

Приватная часть резиденции – это здание гарема.

Именно вид этого здания, отражающийся в пруду, визитная карточка всего загородного комплекса.

По сути, это дом эмира и его женщин. Перед ним хауз. Существует легенда, что здесь купались жены и наложницы эмира. А он бросал избраннице яблоко в знак того, что хочет провести с ней ночь. Рядом с водоемом растет дерево, называемое «адамовым яблоком». Не его ли плоды бросал эмир наложницам? Смотрела на эту зеленую мутную воду (хорошо, что на фото не слишком заметно), и представить роскошную картинку, полную неги и эротики, не получалось. Надеюсь, что в разгар сезона, водоем чистят.

Рядом с церемониальным зданием установлен бюст одного из создателей резиденции, резчика по ганчу, усто Ширин Мурадова.

Говорят, по окончании строительства, следуя восточному обычаю нейтрализовать зодчего, если понравилась его работа, эмир заточил Мурадова в помещении на территории резиденции. Времена были не средневековые, поэтому способы, типа выколоть глаза, уже не практиковались. Мурадов уцелел и ещё потрудился на благо Советского Узбекистана. А за оформление интерьеров Большого театра в Ташкенте даже получил Сталинскую премию.

Прощай, Бухара!

Часам к 16 мы прибыли в Самарканд, заселились в гостиницу, привели себя в порядок и пошли в город. Наша гостиница располагалась в центральной, но не в старой части города. До площади Регистан неспешным шагом дошли минут за сорок. Но это потому, что останавливались то там, то сям, чтобы «щелкнуть» фотоаппаратом.

Вышли, когда начинало смеркаться, а пришли уже в сгустившихся сумерках.

Нас ждала восхитительная картинка – Регистан с подсветкой.

Впечатления от дневных и вечерних видов этого памятника совершенно разные. Рекомендую всем, кто окажется в Самарканде, в дополнение к дневным экскурсиям, во время которых только и возможен осмотр интерьеров, прийти посмотреть на вечерний Регистан.

Побродив по Регистану, решили вернуться в гостиницу, прикупив что-нибудь на ужин. Вот здесь нас ждал сюрприз. Продуктовых магазинов в непосредственной близости оказалось не так уж много, а выбор в них был скудный. И это при том, что запросы наши были не завышены: лепешка, сыр, фрукты, что-нибудь к чаю. Особое разочарование от скудного ассортимента фруктов и их нетоварного вида. Вывод: фрукты в Узбекистане нужно покупать только на рынке. Мою коллегу посетила еще одна мысль: найти местное вино. На центральной улице винные магазины отсутствуют вовсе, в обычных, продуктовых, это дело не продается. Как я ее не уговаривала оставить поиски, она не унималась. Расспросила прохожего, он и рекомендовал заглянуть в тупичок. Там действительно отыскался винный магазинчик. Посетители – одни мужчины. Чувствуешь себя как-то неуютно. Быстро выбрали по совету продавца бутылку местного вина и … скорей к огням оживленной улицы.

Под защиту грозного Тимура.

С уличным освещением в Самарканде, как и в Ташкенте. Чем дальше от центра, тем меньше огней. Когда миновали памятник Амиру Тимуру и свернули с Университетского бульвара – там уже ни одного фонаря. Сплошная темень, и только глаза слепят автомобильные фары. Водители там ездят с включенными фарами дальнего света. Куда ступает твоя нога, ты не видишь. Передвигаешься, можно сказать, на ощупь. В одном месте переходили улицу, и я совсем забыла про арыки, которые тянутся вдоль тротуаров и достаточно глубоки. Теперь они обезвожены (за годы независимости была практически разрушена исправно служившая столетиями традиционная гидротехническая система). Хорошо, что не угодила ногой в арык, а то и перелом мог быть. Просто не удержала равновесие на краю и грохнулась в самаркандскую пыль. Оценить ущерб в темноте не представлялось возможности. Надо было быстрее добираться до гостиницы. Как на грех, заплутались, не туда свернули. Еще минут 20 ушло, пока сориентировались. Входим в гостиницу, сразу к администратору. Показываю ссадины, спрашиваю антисептик. Такого слова, по-видимому, не знает. Йод. Да, сейчас пошлем мальчика в аптеку. В номере осматриваю себя внимательно: не только на кисти ссадины, но и на плече, синяки на ногах. Минут через десять мальчик приносит йод… И, какая предусмотрительность!.. вату и коробок спичек. Такая забота подействовала лучше всякого бальзама... А вино оказалось гадостью…