|
ВЕНЕЦИЯ: весь город - театр, а люди в нем - актеры
- 415
-
Нравится!13
Когда попадаешь в Венецию, то сходу, без проб и кастингов, присоединяешься к пьесе, которую город играет вот уже 15 столетий. Вся Венеция – древний подвижный театр. Площади и Гранд-канал – его сцена, а улицы и внутренние каналы – з...
- 97
- 12 комментариев
-
- В избранное
Площадь Сан-Марко, колонны Сан-Марко, Кампанила и дворец Дожей
Когда попадаешь в Венецию, то сходу, без проб и кастингов, присоединяешься к пьесе, которую город играет вот уже 15 столетий. Вся Венеция – древний подвижный театр. Площади и Гранд-канал – его сцена, а улицы и внутренние каналы – закулисье. Можно заблудиться не хуже, чем в старом театре: гримерки, костюмерные, актерские кафешки, лесенки, переходы, репетиционные залы. Герои комедии дель-арте заманивают новичков и путают их среди декораций, задников, коридоров и мастерских. Туристы гордо совершают проходы по сцене, а актеры - настоящие актеры - прячутся в ближайших переулках и домах и наблюдают, пока не придет их час.
Арлекин и Коломбина лукаво выглядывают из ближайшей арки, шепчутся и хохочут. Присутствие их гостя, меланхоличного француза Пьеро, иногда улавливается в атмосфере, мимолетном настроении, изредка мелькает в затемненных окнах палаццо. И затем город опять кружит, захватывает, короче говоря, карнавалит со страшной силой и норовит поймать вас за полу плаща.
СЕРДЦА ТРЕХ-ЧЕТЫРЕХ. Венецианский диспут для масок без актеров
АКТ 1.
Ponte delle Tette в Венеции. На мосту Арлекин и Пьеро. Первый одет в стиле героев Хамфри Богарта, глаза в тени; на втором - темный бархатный пиджак, модная стрижка и точно рассчитанная небритость. Арлекин и Пьеро курят, облокотившись на перила; периодически то один, то другой всматриваются в ближайшие улицы и проплывающие гондолы.
ПЬЕРО. Слышал, на гондолах поставят GPS?
АРЛЕКИН. Да что ты?.. И знаешь, что самое интересное, Пьеро? Она бросает меня в Нассау. Улетает в Париж со всеми деньгами, абсолютно точно зная, что я на мели. Как мне оплачивать номер?.. Правда, через час после ее отъезда я взял джек-пот на рулетке.
ПЬЕРО. Я должен угадать, где ты приврал, Арлекин? Джек-пот ты взял не на рулетке.
АРЛЕКИН (Хохочет). Точно! На автоматах. (Помолчав) И она заплатила за номер.
ПЬЕРО. Разумеется.
Они закуривают по следующей. Некоторое время стоят молча.
АРЛЕКИН. А три дня назад я получаю письмо: «Встреча. Венеция, мост Tette». И время… (Решается) Что вы с ней задумали? Где она?
ПЬЕРО. Не знал, что Коломбина появлялась в Париже.
АРЛЕКИН. Да брось.
ПЬЕРО. Я тоже получил письмо, с таким же текстом. И… всё, я здесь.
АРЛЕКИН (оглядывает окна домов). Полагаешь, наемный убийца?
ПЬЕРО. Она уже давно не повторяла попыток убить нас. Но нет. Зачем? Всё, что ей останется, если мы сыграем в ящик, – нанять киллера для себя. А самоотрицание чуждо Коломбине.
АРЛЕКИН. Ты никогда не думал, что кроме нас с тобой есть кто-то еще? Третий, четвертый, пятый – в Париже, или на Ямайке, или в Хьюстоне, например?
ПЬЕРО. Скорее, они бывают. Однако секрет полишинеля в том, что ее сердце, мысли и душа только твои. Дама, мой друг, безумно любит тебя.
АРЛЕКИН. Или тебя.
ПЬЕРО. Или.
АРЛЕКИН. Как карта ляжет.
ПЬЕРО. Как звезды встанут.
На соседнем мосту, перед ними, возникает силуэт женщины в кринолине и маленькой карнавальной треуголке. Дама взмахивает над головой рукой с раскрытым веером, сцена погружается в темноту. Раздается хлопок выстрела. (Конец Первого Акта).
Площадь и собор Сан-Марко
Площадь Сан-Марко, как полка в гостиной, уставленная разномастными сувенирами-трофеями, привезенным из всех частей света. Балаганная эклектика, нагромождение изящества и культурных подробностей, лоскутный хаос – как в костюмах комедиантов.
АКТ 2.
Центральный парк в Нью-Йорке.
АРЛЕКИН. Ты всегда восхищалась мной, но неодолимо тянулась к Пьеро. Избавься от одного из нас, облегчи себе выбор.
КОЛОМБИНА. Ты говоришь абсурдные вещи и предлагаешь парадоксальные решения, любимый.
АРЛЕКИН. Простые решения вначале всегда предстают как противоречия. Скажи, ты любишь Пьеро?
КОЛОМБИНА (не задумываясь). Конечно. Всегда.
АРЛЕКИН. Так какое действие последует за этим признанием?
КОЛОМБИНА. Через мгновение я отвечу на твой поцелуй.
(Конец Второго акта).
Одна из улиц-каналов Венеции
Канал недалеко от площади Сан-Марко
В Венеции комфортно, как в хорошем старом театре. Качественная, театральная, «премьерная» энергетика распространена в атмосфере ее основных островов. Звонкие, искрящиеся, шампанские ощущения! При этом меня не оставляет вопрос: существует ли где-то карта Венеции, на которой были бы указаны все без исключения переулочки, арки, мостики, канальчики и малюсенькие площади? Это первый город, в котором я сумела основательно заблудиться и ухитрилась проплутать около получаса, пока не вышла к нужной пристани лодок-трагетто. В моем распоряжении были три подробных карты, но ни на одной из них не были указаны многие проулки, мосты и арки, через которые пришлось пробираться. И даже в этой неопределенности нашлась своя раздражающая прелесть.
АКТ 3.
Карибское побережье Центральной Америки.
ПЬЕРО. Не двигайся!
КОЛОМБИНА. Или ты будешь стрелять?
ПЬЕРО. Возможно, позже. Ты можешь застыть? Я пытаюсь уловить тебя, а ты – как трепет крыльев колибри. С тобой зеркалка не справляется…
КОЛОМБИНА. Мне дискомфортно в состоянии покоя. Если я останавливаюсь, то не понимаю, кто я и зачем я нужна в этой сцене. Когда я спокойна, то перестаю чувствовать замысел режиссера.
ПЬЕРО. Хочешь сказать, что для актеров это означает последний предел?
КОЛОМБИНА (звонко хохочет). Для актеров это означает паузу. Или отпуск. Но причем здесь мы? Мы с тобой, дружок, по другую сторону баррикад. Мы не актеры, мы только роли. Образы, которыми они управляют. Мы – данность, и потому беспомощны по своей сути.
ПЬЕРО. Чем больше актер, тем больше его отпуск.
КОЛОМБИНА. Арлекин бы добавил, что по-настоящему большие актеры не бывают в отпуске. Они лишь позволяют зрителям иногда наслаждаться своей паузой. Я была знакома с парой-тройкой таких… комедиантов.
ПЬЕРО. Зачем скучать по Арлекину здесь, в Коста-Рике, если можно любить его в Сиднее? Я видел, девушка, ты спрятала открытку из Австралии.
КОЛОМБИНА. В Сиднее со мной не будет моего любимого Пьеро!
ПЬЕРО. А ты заведи там крокодила, и назови его моим именем.
КОЛОМБИНА (танцует). Только в тебе, любимый, я нахожу такую тонкую агрессию! Никто не умеет так угрожать, как мой добродушный Пьеро!
Коломбина делает в танце легкий прыжок и застывает на краю скалы в раздуваемых ветром одеждах. Внизу и до горизонта плещется Карибское море.
ПЬЕРО (быстро щелкает камерой) Есть! Наконец-то. Умница. Снято. Теперь позволь актрисе сбросить твой образ. (Конец Третьего акта).
Карнавальные маски в витрине магазина
В безлюдных крошечных улочках, то тише, то громче, слышны звуки праздника, когда-то шумевшего здесь. 250 лет назад Казанова талантливо бесчинствовал на венецианском карнавале с 26 декабря до последнего воскресенья перед Великим постом. Стоит ли удивляться количеству его амурных подвигов – за такое-то количество дней всеобщего анонимного разгула? А сколько ушло в небытие неизвестных героев народных гуляний – мы никогда не узнаем! Наполеон прекратил венецианский беспредел, и праздник зачах на полтора столетия – до благословенного 1970 года, когда возродился уже в качестве туристической приманки.
Сейчас венецианские карнавалы длятся 10 дней. Днем и ночью проходят уличные процессии, спектакли, парады; в палаццо устраиваются вечеринки различной степени открытости. Высшая точка и главное шоу – бал-маскарад и лодочная процессия на Гранд-канале. И снова маски, и снова игра.
Колонна Сан-Марко и запрещенное в настоящий момент - традиционное кормление голубей.
АКТ 4.
Комната в венецианском палаццо. Через открытые окна доносятся отдельные слова и звуки бурлящей, карнавальной жизни Гранд-канала. На кушетке саквояж. Коломбина кладет в него несколько безделушек с туалетного столика, снимает с зеркала маску, бережно укладывает ее и защелкивает замок саквояжа.
КОЛОМБИНА. Почему в историях со мной, Арлекином и Пьеро всегда выискивают элемент трагедии? Или меланхолии? Или обмана? Уверена, что мы можем оставаться втроем и быть счастливыми. Любовный треугольник – стереотипная замшелая классика. Примитив. Счастливый любовный треугольник – мое ноу-хау: я искренне люблю двух мужчин, которые принимают меня и ситуацию такими, какие мы есть! Это просто, это красиво. Удобно!
СМЕРАЛЬДИНА. Что будет, если сойдутся два венецианца и француз? Шведская семья!
КОЛОМБИНА. Мы тебя смешим?
СМЕРАЛЬДИНА. Боюсь, что нет. Подумай об этом. (Хихикает) Комедия и счастье – моя стезя. А твой удел – вызывать страсть и делать вечный мучительный выбор. (Дразнится) Ах, бедняжечка Коломбина! С ее красотой, умом и богатством – и такой, хм… беспардонный бардак в личной жизни! (Показывает язык)
КОЛОМБИНА. Я даже не завидую твоему возмутительному, наглому, преступному легкомыслию! (Швыряет в Смеральдину веер)
СМЕРАЛЬДИНА. Глупо завидовать тому, чем можешь сама поделиться.
КОЛОМБИНА. Ты тоже влюбляешься, но тебе все сходит с рук!
СМЕРАЛЬДИНА. Я всегда знаю, чего хочу. И кого. А ты можешь себе позволить такую малость?
КОЛОМБИНА (вплотную придвигается к Смеральдине) Скажи… Я никогда не признаюсь, что ты это сделала, а потому скажи мне: кого из них взяла бы ты? Кого из них выбрать мне? Что будет с другим? Что станет со мной?
В комнату вбегают Арлекин и Пьеро. Коломбина отшатывается от зеркала, берет с кресла саквояж, шляпу, и быстро выходит, даже не взглянув на них.
АРЛЕКИН. Честное слово, я думал, она продавит лбом стекло! Кто с ней сейчас говорил?
ПЬЕРО (поглаживает рукой раму зеркала) Венецианское, старое. Знаешь, сколько за него отвалят на бульваре Капуцинов?
АРЛЕКИН. Расскажешь в самолете. (Тянет его за рукав) За ней! (Выбегает).
Пьеро направляется следом, у двери резко останавливается и оглядывается. Смеральдина из зеркала посылает ему воздушный поцелуй. (Четвертый акт диспута завершен).
Коломбина и лев Сан-Марко
![]()
|
|
|
Добавить фотографии к месту
|
|
Поделиться Facebook
Поделиться ВКонтакте
Поделиться на Одноклассниках
AS62
tavasa
Tatiana-N
ismi
Живет в: Жуковский
Живет в: Москва
Живет в: Новосибирск
Живет в: Москва
Живет в: Новосибирск
Живет в: Москва
Живет в: Челябинск
Живет в: Москва
Живет в: Вологда
Живет в: Москва
Живет в: Иваново
Живет в: Москва