Восточный экспресс. Станция четвертая.

Автобус на всех парусах мчался по бескрайнему морю зеленых холмов. До Бурсы из Измита ехать приблизительно 130 километров. Казалось, что времени более, чем достаточно, чтобы выбросить из головы мысли об этом таком невзрачном городке, самой яркой деталью которого, врезавшейся мне в память, было то, что город проходит как раз по 30-й параллели. Я, признаться, ожидал намного большего, ведь как-никак в истории Измита были времена, когда он был четвертым по значимости в короне Римской империи. Но время и войны сделали свое дело. А ведь в этом городе, первом из всей Турции появилась железная дорога. Да и вообще, вдуматься только, как давно на землях Измита жили люди?
Помните ту историю, когда господин Лот пригласил к себе в дом трех путников? Он дал им воды омыть ноги с дороги, потчевал угощениями, предложил постель. А подлые горожане, прознав о странниках, приперлись к его дому и стали требовать, чтобы Лот выдал им гостей для надругания. Как бедный Лот в слезах вышел к толпе и сказал: "Братья мои, не делайте зла! Вот у меня две дочери-девственницы, которые еще не познали мужей своих. Лучше я выведу их к вам, и делайте с ними то, что вам будет угодно. Только людям этим, гостям моим, не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего...»
Как сказали путники, завидев такой расклад и заслышав, как в стены его стучат камни: «Бери всю семью свою и сматывайся из города. Беги из города этого. Беги со всех ног и не оглядывайся».
Как осерчал Бог, увидев, как его ангелов (путники - это вам не какие-нибудь туристы были, а самые настоящие ангелы) обижают, как рассвирепел, и тогда «посыпались с неба огонь и сера, и все было сожжено.» И наступил последний день веселого города Содом. Города, ставшего символом греха и порока. И произошло это ведь целых 5000 лет назад. А что Измит? В Измите уже в те времена счастливые пастухи пасли овец, крестьяне мотыжили землю и упивались вином на празднике урожая. Измитки рожали крепких карапузов, и не было на земле этой тревог и невзгод.

* * *

Холмы ненадолго расступились, и в стороне от трассы показалось озеро. Возле его вод раскинулся еще один старый городок. Изник, старейший город в Малой Азии, и в славе своей он превосходил Измит. Его двенадцатиметровые стены и более, чем сотня сторожевых башен делали этот городок крепким орешком для любого завоевателя. А уж желающих завладеть этим городком было хоть отбавляй. Тут тебе и сарацины, и крестоносцы, да всех и не перечислишь. Слетались прямо как мухи...

* * *

Автобус остановился возле кафешки. На перегонах между городами такое случается. Водитель вышел из салона, сказав, что можно подышать воздухом, покурить или выпить чего-нибудь в кафе. Последнее я и сделал.
Темноволосая девчушка лет десяти с невероятно огромными глазами принесла и поставила на столик передо мной чашечку кофе. Лукума в качестве презента мне в этот раз не полагалось, но густой и ароматный напиток был бесподобен. К моему столику подошел хозяин заведения.
- Турист, - спросил он?
Такой вопрос задают не только в Турции, но и во многих других странах. И связана такая бесцеремонная неэтикетность с тем, что слово «турист», звучащее на многих языках одинаково, позволяет сразу ответить на кучу вопросов. Откуда ты? Говоришь ли на понятном языке? Готов ли к разговору вообще?
- Нет, я не турист. Я разведчик.
Хозяин общепита с изумлением посмотрел на меня.
- Разведчик?
- Да, разведчик. Я живу в Москве и работаю в медресе туризма. Хозяин послал меня разведать, готов ли северо-запад Турции к приему туристов. Выяснить, где на дороге от Стамбула до Бурсы тысячи автобусов с битком набитыми москвичами смогут остановится и перекусить. Узнать, где по этой трассе самый гостеприимный ресторан, в котором не жалеют лукума к кофе.
Седовласый турок задумался на секунду. Потом его лицо расплылось в улыбке. Он погрозил мне пальцем.
- Ты русский, ай, шейтан.
Он смеясь направился к дверям в глубь кафе и, остановившись в шуршащем бамбуком проеме, сказал: «Кофе за счет заведения. Угощайся».
Как мало человеку надо. Чашечка бодрящего напитка на халяву, и вот чувствуешь себя так хорошо, как будто сообщили о выигрыше в лотерею. Может быть, в этом и заключается основная разница между туристом и путешественником. Турист с его браслетом принадлежности к касте «все включено» просто лишен возможности радоваться таким вещам, как замшелая и пожухлая гостиница, которая становится такой родной и милой, когда ты три часа мокнув под дождем, хлюпая по дороге, заходишь в нее в надежде на тепло. Стакан холодного молока в жаркий полдень, которым тебя угощает хозяйка маленькой фермы, на которую ты умудрился выйти, сбившись с пути.
Я сложил самолетик из двухдолларовой купюры. Я не очень-то и силен в оригами, и поэтому умею складывать только пароходик и самолетик. Но для первого купюра была слишком мала. Я не мог просто так выпить кофе и уйти. Хотелось сделать что-нибудь приятное хозяину и его темноволосой дочке, хотя, может быть, она и не дочка ему, а внучка, ну да какая мне разница. Важно, что люди они несомненно хорошие. Я помахал рукой юной прелестнице, давая понять, что мне что-то нужно. Она смотрела в какой-то нерешительности, как бы сомневаясь в том, сможет ли она мне помочь. Тогда я поднялся и подошел к ней, протянув двухдолларовый самолетик сказал: «Hadi al, sen büyüceksin, böyle uçakların çoğu olacak, onları toplacaksin, kendine bir büyük beyaz uçağı satın alacaksin ve mutlaka dünya çapında seyahat etmek bu uçakla gideceksin».
Она слушает, опустив голову и явно сильно смущаясь. Но я чувствую, что она улыбается .
Я покурил возле дверей автобуса и уже было занес ногу на ступеньку, как возле появилось это маленькое чудо чьей-то настоящей любви. В вытянутых руках она держала кулек. Кулек со сладким лукумом был для меня. И уже мне в свою очередь настала пора смущаться. Я поблагодарил и поднялся в салон. Проходя между рядами кресел, я был еще более озадачен тем, что сидящие в них, нисколько не знакомые мне люди, почему-то смотрели на меня и улыбались.

* * *

Лукум, будь то ореховый, инжирный или с лепестками роз, это сладкий кусочек турецкой жизни. Рецепт его до удивления прост, надо взять крахмал, сахар и еще что-нибудь съестное, что осталось в вашем холодильнике при условии, что этим самым «осталось» будут орехи. Странно, как маленькая неприятность одного отдельного султана, который сломав зуб о леденец, приказал своему кондитеру Али Махеддину изготовить что-нибудь не такое жесткое; как эта маленькая неприятность даровала миллионам других такое огромное удовольствие - лукум.

* * *

Автобус подвозил меня к Бурсе. Мечети Стамбула, урбанизм заводских коробок Измита, крестоносцы забрасывающие с катапульт головы своих врагов через стены осаждаемого Изника, аромат кофе, сладость лукума. Все это медленно вращалось в моей голове в каком-то такте танца. Я силился понять, что мне напоминает эта круговерть впечатлений. Мне казалось, я вот-вот ухвачу разгадку. Но автобус остановился, и через минуту мои мысли были вытиснуты новой встречей. Встречей с городом Бурса.

Devam edecek (продолжение следует)...