ЭПИЛОГ

7 мая 1968 г. теплоход «Мария Ульянова» пришвартовался в Ленинградском пассажирском порту. На причал заехала черная «Чайка» и несколько черных «Волг», чтобы встретить наших двух VIP-пассажирок, которых провели сквозь собравшихся на палубе туристов и минуя пограничников и таможенников, застывших, а позе городничего из гоголевского «Ревизора», усадили в лимузины и умчали в сторону города. Мы же в общем порядке пройдя таможенный и паспортный контроль благополучно ступили на родную землю… Впечатление туристов от круиза было прекрасное. Все были довольны. И главное было довольно руководство Интуриста, ведь круиз прошел без единого ЧП. Не было заблудившихся и отставших, не было нарушений паспортного и таможенного контроля, не было, а это главное попыток сбежать с корабля и попросить убежища в одной из стран. Был небольшой инцидент с таможней в Англии, когда один из наших туристов решил сойти с корабля на берег с открытой бутылкой водки и бокалами, чтобы выпить «на посошок» с провожавшими его знакомыми из Лондона. Тут его таможенники и задержали за контрабанду спиртных напитков… За такое нарушению капитану судна грозил штраф в несколько тысяч долларов! Но конфликт удалось погасить из-за открытой бутылки... А всех туристов немедленно собрали по группам и серьезно предупредили, что на берег нельзя выносить любые спиртные напитки. Помню в Осло на следующий день после своего участия в пресс-конференции, я столкнулся на палубе с директором круиза Ивановым. До этого мы беседовали с ним на стоянке в Стокгольме, когда он мне передал фотографию шведского фотокорреспондента, где я с группой туристов стою на фоне «Марии Ульяновой». Я поинтересовался отзывами газет на пресс-конференцию. В ответ он пригласил зайти в его каюту посмотреть местную прессу. По рангу директору круиза был положен единственный на корабле трехкомнатный люкс. Однако из-за VIP-туристок его бесцеремонно перевели в одноместную каюту. Каюта была со всеми удобствами, но скромных размеров. Он пригласил меня присесть за стол, на котором лежали проспекты и газеты на иностранных языках. Он сказал, что отзывы о круизе просто замечательные. Между делом предложил выпить что-нибудь. Я немного поломался для вида, но, когда он открыл дверки большого шкафа, где на всех полках стояли батареи разнообразных бутылок, я сдался и согласился на коньяк. Иванов позвонил по телефону и попросил принести лимон, кофе и что-нибудь на закуску. Я так понял, что ему было скучно на корабле. Он был начальник с богатым опытом работы в органах и общаться с сослуживцами ему не хотелось. Для него я был свежий человек и он охотно беседовал со мною о круизе, странах, которые мы посетили и многом другом. Он мне и поведал, почему он плывет в каюте первого класса, а не в люксе…

Был еще один инцидент. В Стокгольме наша троица (Глеб, Валера и я) на улице недалеко от королевского дворца наши толстый кошелек. Мы остановились около него и стали рассуждать что с ним делать. Подобрать нельзя (об этом нас предупреждали на инструктаже в Москве), оставить на улице как-то неудобно. И мы приняли соломоново решение. Увидели на другой стороне улицы магазин, мы подняли кошелек и я на вытянутой руке в сопровождении приятелей отнес этот кошелек в магазин и отдал его в руки ничего не понимающей продавщице, пытаясь объяснить жестами, что этот кошелек кто-то потерял на улице… Поняла она что-нибудь из наших жестов или нет. Но кошелек остался у не. А мы с чувством исполненного долга вывалились на улицу и пошли дальше. Никаких последствий это событие не имело…

Еще один случай. В Англии в первый день едем на автобусе из Тилбери в Лондон. Проезжаем по пригородам. Узкая улица, цветет вишня. Стандартные двухэтажные дома длиною с квартал с двух сторон улицы. Останавливаемся у светофора. Обращаем внимание, что на лестничных площадках у дверей (у каждой двухэтажной квартиры отдельный вход в квартиру с улицы) стоят пустые молочные бутылки и под ними лежат деньги… Спрашиваем гида, чтобы это значило. Гид отвечает, что жильцы оставили пустую посуду и деньги молочнику, который поменяет пустые бутылки на полные, возьмет оплату и оставит сдачу. «Интересно, -говорит Глеб, — сколько бы времени пролежали так деньги у нас в стране…». И сам добавляет, что в лучшем случае одного-двух прохожих…

Но мне хотелось сказать еще о судьбе некоторых сувениров. Наташа из парткабинета получила от английской приятельницы льняную скатерть с комплектом салфеток (лен в Англии очень ценился не в пример мохеру, нейлону и прочему ширпотребу), на что фыркнула и сказала, что в Москве этих льняных скатертей тьма-тьмущая (на Комсомольском проспекте был такой магазин - «Русский лен»).

Пистолет у сына просуществовал один день. В школе его моментально сломали: всем хотелось поиграть заморской игрушкой. Я его отнес на работу и отдал в руки опытнейшему слесарю, у которого его сперли… Моя коричневая нейлоновая вельветовая рубашка тоже прожила один день. Я в ней пришел на работу и зашел к председателю профкома Ангеру Рудольфу Ивановичу, чтобы выразить благодарность и вручить небольшой презент. Он был в кабинете один и покуривал. В какой-то момент он коснулся горящей сигаретой оконной шторы, и она вспыхнула. Я стал сбивать пламя руками. Огонь удалось погасить, но искры от горящей шторы успели прожечь мою новую рубашку…

Пластинку Битлз, которую я подарил брату, попросила какая-то приятельница переписать на магнитофон и унесла ее в сувенирном альбоме безвозвратно….

Только подарки отцу, матери и сестре сослужили долгую службу. Да и у моей жены салатовая мохеровая кофта была любима и носилась много лет…

И память сохранила самые теплые воспоминания об этой поездке пятидесятилетней давности…

ноябрь 2017- июль 2018 гг.